Под чужим именем - Страница 20


К оглавлению

20

— Да, как и все мальчишки. Принц Зейл и принц Стефан были умными, подвижными и озорными ребятами и частенько проказничали. Принц Стефан был не такой хитрый, как принц Зейл, и часто попадался с поличным, а его величество был маленьким, быстрым и изворотливым.

— Маленький, быстрый и изворотливый? Звучит не слишком лестно.

Голос принадлежал Зейлу. Он так тихо вошел в гостиную, что никто не заметил.

Миссис Сивка расплылась в улыбке:

— Вы были еще тем сорванцом, ваше величество, но очень милым сорванцом.

Зейл присел на корточки перед братом.

— Тинни, — строго сказал он, — нельзя убегать от миссис Дом. Ты очень сильно напугал и расстроил ее.

Тинни прижал ладонь ко рту:

— Тинни играл.

— Я знаю, что ты любишь играть, но нельзя уходить от нее вот так. Она же плачет.

— Тинни любит миссис Дом.

— Знаю, что ты ее любишь. Именно поэтому ты не должен никуда ходить один. Всегда бери миссис Дом или миссис Сивку с собой, если хочешь прогуляться или увидеться со мной.

Темно-карие глаза Тинни наполнились слезами.

— Тинни хочет к маме. Тинни скучает по маме.

— Я знаю, Тинни. Я тоже скучаю по маме.

Тинни утер слезы тыльной стороной ладони:

— Теперь в кровать. Сказку.

Зейл кивнул и похлопал брата по колену:

— Да, сейчас мы уложим тебя в кровать и прочитаем тебе сказку.

Миссис Сивка взяла Тинни за руку и повела его в его комнаты. Зейл и Ханна последовали за ними. Тинни что-то бормотал себе под нос и раскачивался назад и вперед.

— Он долго успокаивается, если расстроен, — сказал Зейл Ханне.

— Он все еще скучает по маме.

— Это очень тяжело — ведь я ничего не могу с этим сделать. Он очень любил маму, и она проводила почти все свое время с ним.

— Как он оказался в моей спальне?

— Он сбежал от миссис Дом, когда они гуляли после ужина. Во дворце много потайных дверей и ходов. Миссис Дом пошла в одну сторону, мой брат — в другую, и началась паника.

Они дошли до комнат Тинни, и Зейл предложил помочь переодеть Тинни в пижаму, но миссис Сивка запротестовала:

— Когда приедут гости, вам больше не удастся побыть наедине, так что пользуйтесь возможностью, которая у вас есть сейчас.

Ханна обняла принца Константина.

— Спокойной ночи, Тинни, — сказала она по-рагувийски, целуя его в щеку, и добавила по-английски: — Приятных снов.

Тинни крепко сжал ее в объятиях:

— Спокойной ночи, Эмми.

Эмми. Какое милое прозвище для принцессы Эммелины. Ханна проглотила комок в горле и повернулась к миссис Сивке.

— Вы просто чудо, миссис Сивка, — хрипло произнесла она, едва сдерживая слезы. — Мне очень приятно было с вами познакомиться, и я думаю, его величеству повезло, что вы были его няней.

— Он все еще мой мальчик, — тихо ответила миссис Сивка. — Вы всем довольны, ваше высочество? Вам нравится у нас?

— Все чудесно, спасибо.

— Как я понимаю, сегодня вы были на острове его величества. Сейчас отличная погода для купания.

— Сегодня был прекрасный день. Мне здесь очень нравится, все так добры ко мне!

— Вы могли бы быть счастливы здесь?

— Да.

— А его величество? Он добр к вам?

Ханна бросила быстрый взгляд на Зейла. Он слушал их разговор.

— Он старается.

— Думаю, вам пора попрощаться, — вставил Зейл, беря Ханну за руку. — Пойдем, Эммелина. Спокойной ночи, миссис Сивка, увидимся утром.

Все еще держась за руки, Зейл и Ханна вернулись к большой лестнице и прошли в другое крыло дворца.

— Миссис Сивка сказала, что я живу в комнатах королевы, — сказала Ханна, когда они завернули за угол и прошли по коридору, ведущему в ее комнаты.

— Это правда.

— Но почему комнаты королевы находятся так далеко от комнат короля?

— Не все короли хотят, чтобы их королевы жили за соседней дверью.

— Потому что короли заводили любовниц?

— Возможно. Но этому есть и другое объяснение.

— Какое же?

— Не всем королям нравились их королевы, — сказал Зейл, открывая перед Ханной дверь ее апартаментов.

— Похоже, где-то я уже об этом слышала.

Он отпустил ее руку, но не отошел:

— Не хочу противоречить себе, но ты начинаешь мне нравиться. И это все усложняет.

— Почему?

Он окинул ее лицо медленным взглядом из-под ресниц:

— Потому что если ты мне действительно понравишься, я не захочу отпускать тебя.

— Но пока ты не можешь сказать, что я действительно тебе нравлюсь.

— Могу сказать только, что ты нравишься мне все больше и больше.

— Боже, — пробормотала она. Ее сердце было настолько переполнено, что начало болеть. — Какой кошмар.

— Ты озвучила мои мысли, — ответил он, но его голос звучал так чувственно, что у Ханны перехватило дыхание.

Ханна поняла, что безнадежно влюбляется в него.

— Хочешь зайти?

— Уже поздно…

— Не так уж и поздно — всего десять вечера. Мы можем заказать кофе или портвейна.

Он посмотрел на нее долгим взглядом:

— Если я войду к тебе, не думаю, что мне захочется кофе.

— Мы могли бы просто поговорить.

— Ты же знаешь — нам и этого не захочется. — Он опустил взгляд к ее губам. — Если мы окажемся наедине за закрытыми дверьми, я сделаю то, чего я хотел еще с того вечера, когда ты приехала.

— И что же это?

— Мне тяжело контролировать себя.

— Но мне просто любопытно.

— Ты же знаешь, что любопытство сделало с кошкой.

— Да, но было ли это приятно?

Его глаза вспыхнули огнем.

— Чертовски приятно, — произнес он, привлекая ее к себе.

20