Под чужим именем - Страница 35

Зейл взял телефон и повертел его в руках. Злополучный телефон. Он открыл список входящих сообщений в телефоне.

В нем было сообщение от Эммелины!

Внутри у Зейла все сжалось. Когда Крек ушел, ему захотелось швырнуть телефон на пол, но вместо этого он сел на ближайший стул и прочел все сообщения, входящие и исходящие, начиная с самого первого. У него было время — он знал, что Эммелина, или Ханна, или кем она там еще была, никуда не уйдет. Ворота дворца были всегда закрыты, и никто не мог покинуть его без разрешения Зейла.

Ханна собрала чемодан и переоделась в дорожную одежду, но выйти из дворца не смогла. Ворота были закрыты, а стоявшие на страже охранники даже не смотрели в ее сторону. Она попыталась убедить их выпустить ее, но они вели себя так, будто она была пустым местом. Она сдалась и села на передние ступени дворца. Была ясная, прохладная ночь, и ей стало холодно, но легче было замерзнуть насмерть, чем возвращаться во дворец.

Вдруг за ее спиной раздался низкий голос Зейла:

— Ханна Смит, вы должны кое-что объяснить мне.

Она медленно поднялась, зная, что следующий разговор с Зейлом будет ужасен.

Она была права. Он часами допрашивал ее, снова и снова повторяя все те же вопросы. Было половина четвертого утра, а Зейл с каждой минутой становился все злее.

— Вы нарушили закон, — сказал он, когда она наконец замолчала, устав говорить и добиваться от него понимания. — Слишком много законов. Вы не просто выдавали себя за принцессу Эммелину, вы виновны в мошенничестве и лжесвидетельстве.

Ее тело дрожало от усталости.

— Мне действительно очень жаль.

— Этого недостаточно.

— А что я могу сделать, чтобы исправить положение?

— Ничего. Чем больше я думаю об этом, тем сильнее убеждаюсь в том, что вас надо бы посадить в тюрьму на пару лет.

— Зейл!

Но он был неумолим:

— Вы понимаете, что совершили преступление?

— Я не думала, что мне придется ехать сюда. Я не соглашалась на это…

— И все же вы приехали.

Ханна беспомощно пожала плечами:

— Я продолжала верить, что Эммелина вернется, и тогда мы снова поменяемся местами, и все.

— Но это же преступление! Въехать в страну обманным путем, находиться в ней под чужим именем, вмешиваться в государственные дела. По любой из этих статей вам дали бы суровый приговор, но вы нарушили все три! — Он покачал головой. — Как вы могли?

— Я не знаю. — Ханна чувствовала себя ужасно. — Мне нет оправдания. Я просто идиотка. Сразу же как я приехала сюда, я знала, что будут неприятности, но я не знала, как положить конец этой игре. И вы сразу же мне понравились. Я влюбилась в вас…

— Не надо об этом.

— Но это правда. Я влюбилась в вас с первого взгляда, хотя и знала, что вы собираетесь жениться на Эммелине. Но она не приезжала, и поэтому я не могла уехать отсюда.

— Поэтому вы решили остаться и изображать принцессу, думая, что никто не узнает правду?

Она закусила губу. Да, именно на это она столь наивно надеялась.

— Подумать только, я почти влюбился в вас. В обманщицу, самозванку! Боже мой, я даже спал с вами…

— Вы не можете винить меня в этом. Вы и сами хотели этого…

— Да, потому что я принимал вас за мою невесту и не знал, что вы — американка, решившая поразвлечься, изображая принцессу.

— Но это не так. Я не хотела предавать вас или Эммелину…

— Но вы это сделали. Более того, вы легли со мной в постель и получили удовольствие. — Он подошел к ней, схватил ее за волосы и поднял ее голову вверх. — Правда?

Ее челюсти сжались, и во взгляде вспыхнула немая ярость. Зейлу это понравилось. «Пусть она злится, — думал он. — Пусть страдает. Пусть почувствует хоть десятую долю моего стыда и боли».

Зейл отпустил ее, чувствую отвращение к ней, к себе, ко всей ситуации.

— Так где же сейчас Эммелина? — спросил он, отступая. — Почему ее нет здесь?

— Я не знаю. Она мне не сказала.

Он отвернулся и подошел к окну, за которым мерцали огни города.

— Я позвоню ее отцу и расскажу обо всем. Надо будет сказать гостям, что свадьба отменяется.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Да. Можете уезжать. — Зейл говорил, стоя спиной к Ханне. — Чтобы утром вас здесь не было. И чтобы я вас больше никогда не видел.

Ханна уехала до рассвета. На этот раз охранник выпустил ее, и она вышла на улицы города. Худшее уже случилось — Зейл узнал, кто она такая, узнал, что Эммелина не приедет. Теперь она могла вернуться к своей жизни, своей работе и друзьям. Именно этого она и хотела. Она была расстроена, но знала, что все будет хорошо. Она сильная, и, может быть, если ей повезет, она снова встретит свою любовь.

Дойдя до центра старого города, Ханна отправилась на вокзал купить билет на поезд, но обнаружила, что у нее очень мало денег — она оставила свои кредитные карты в отеле в Палм-Бич. Нужно было, чтобы отец прислал ей денег, а кто-то из секретарей в Далласе — ее паспорт. Она запустила руку в карман за телефоном, чтобы позвонить отцу, но телефона не было. Она начала искать его в других карманах, а затем в чемодане, но так и не нашла. Наверное, она оставила телефон во дворце или выронила по дороге.

Возвращаться во дворец и снова общаться с Зейлом ей не хотелось. Она не выдержала бы еще один разговор с ним. Прошлой ночью она была Золушкой на балу и танцевала с королем — а теперь, как и в сказке, она снова стала никем.

Она закрыла чемодан и встала посреди платформы, мечтая о том, чтобы у нее была фея-крестная, которая решила бы все ее проблемы. Но Ханна Смит жила в реальном мире…